Денис Васильевич Давыдов. Гусарская исповедь.
Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году? 1
2 3
4 5
6 7
8 9
10 12
13 14
15 16
17 18
19 20
22 23
24 25
26 27
28 29
30 31
Это блистательное дело происходило при следующих обстоятельствах:
получив известие о ране князя Багратиона и о том, что 2-я армия в замешательстве,
Кутузов послал туда Ермолова с тем, чтобы, ободрив войско, привести его в
порядок. Ермолов приказал храброму полковнику Никитину (ныне генерал от кавалерии)
взять с собой три конные роты и не терять его из виду, когда он отправится
во 2-ю армию. Бывший начальник артиллерии 1-й армии граф Кутайсов решился
сопровождать его, несмотря на все представления Ермолова, говорившего ему:
"Ты всегда бросаешься туда, куда тебе не следует, давно ли тебе был выговор
от главнокомандующего за то, что тебя нигде отыскать не могли. Я еду во 2-ю
армию, мне совершенно незнакомую, приказывать там именем .главнокомандующего,
а ты что там делать будешь?" Они следовали полем, как вдруг заметили
вправо на редуте Раевского большое смятение: редутом овладели французы, которые,
не найдя на нем зарядов, не могли обратить противу нас взятых орудий: Ермолов
рассудил весьма основательно: вместо того чтобы ехать во 2-ю армию, где ему,
может быть, с незнакомыми войсками не удастся исправить ход дела, не лучше
ли восстановить здесь сражение и выбить неприятеля из редута, господствующего
над всем полем сражения и справедливо названного Беннигсеном ключом позиции.
Он потому приказал Никитину поворотить вправо к редуту, где они уже не нашли
Паскевича, а простреленного полковника 26-й дивизии Савоини с разнородной
массой войск. Приказав ударить сбор, Ермолов мужественно повел их на редут.
Найдя здесь баталион Уфимского полка, последний с края 1-й армии, Ермолов
приказал ему идти в атаку развернутым фронтом, чтобы линия казалась длиннее
и ей легче было бы захватить большее число бегущих. Для большего воодушевления
войск Ермолов стал бросать по направлению к редуту Георгиевские кресты, случайно
находившиеся у него в кармане; вся свита Барклая мужественно пристроилась
к ним, и в четверть часа редут был взят. Наши сбрасывали с вала вместе с неприятелем
и пушки; пощады не было никому; взят был в плен один генерал Бонами, получивший
двенадцать ран (этот генерал жил после долго в Орле; полюбив весьма Ермолова,
он дал ему письмо в южную Францию к своему семейству, которое он просил посетить.
При получении известий о победах французов раны его закрывались, и он был
добр и спокоен, при малейшем известии о неудачах их - раны раскрывались, и
он приходил в ярость).
Читать дальше >>
