Денис Васильевич Давыдов. Гусарская исповедь.
Мороз ли истребил французскую армию в 1812 году? 1
2 3
4 5
6 7
8 9
10 12
13 14
15 16
17 18
19 20
22 23
24 25
26 27
28 29
30 31
"Ноября 12-го - оттепель прекращается". (Это было
на обратном пути между Оршею и Борисовым.) Он же продолжает:
"Не одна стужа расстроила и истребила французскую армию, потому что второй
и девятый корпуса сохранили совершенный порядок, невзирая на претерпение такой
же стужи, как и главная армия. Стужа, сухая и умеренная, сопровождавшая войска
от Москвы до первого снега, была более полезна, нежели гибельна. Главные причины
злополучия, постигшего нашу армию, были: во-первых, голод, потом беспрерывные
переходы и кочевья и, наконец уже, стужа, когда она была сопряжена со снегом.
Что касается до лошадей, то сытыми они весьма легко переносят стужу, сколь
она ни жестока. Они гибли не от нее, а от голоду и усталости..."
Я уже сказал, и еще повторяю: сытые лошади переносят кочевье без затруднения,
как бы стужа ни была чрезмерна. Итак, не стужа погубила лошадей французской
армии, и их пало не до тридцати тысяч в одну ночь, как сказано в одном из
бюллетеней... Самая жестокая стужа, в ноябре месяце, продолжалась от 28-го
октября до 1-го ноября ст. ст., то есть на обратном пути между Дорогобужем
и Смоленском.
Сам Наполеон говорит[66]: "Еще три дня хорошей погоды, и армия совершила
бы в устройстве отступление свое".
Генерал Жомини, в последнем своем сочинении [67] заставляет говорить Наполеона:
"Главные причины неудачного предприятия на Россию относили к ранней и
чрезмерной стуже; все мои приверженцы повторяли эти слова до пресыщения. Это
совершенно ложно. Как подумать, чтобы я не знал о сроке этого ежегодного явления
в России! .. Не только зима наступила не ранее обыкновенного, но приход ее
26-го октября ст. ст. был позже, нежели как это ежегодно случается. Стужа
не была чрезмерна, потому что до Красного она изменялась от трех до восьми
градусов, а 8-го ноября наступила оттепель, которая продолжалась до самого
прибытия нашего к берегам Березины: один только день пехота могла переходить
по льду чрез Днепр, и то до вечера; вечером оттепель снова повредила переправу.
Стужа эта не превышала стужи Эйлавской кампании: в последней громады конницы
носились по озерам, покрытым льдом, и в эту эпоху река была так сильно им
схвачена, что могла бы поднять целую армию с артиллериею. Но при Эйлау армия
моя не расстроилась, потому что была в крае изобильном и что я мог удовлетворять
всем ее нуждам. Совсем противное произошло в 1812 году: недостаток в пище
и во всем необходимом произвел разброд войска; многочисленные колонны наши
обратились в буйную сволочь, в которой солдаты разных полков были чужды один
другому. Чтобы собраться и распутаться, нам надлежало остановиться дней на
восемь в укрепленном лагере, снабженном огромными магазинами.
В Смоленске этого нельзя было сделать, и мы должны были погибнуть, потому
что оттуда до Вислы не было уже места, довольно безопасного для пристанища,
а у Вислы армия уже не существовала... Я прибыл в Смоленск 28-го октября ст.
ст. Вся армия собралась 1-го ноября. Она во всем нуждалась. Спеша к Смоленску,
как к земле обетованной, как к пределу своего злополучия, что обрела она там?
Обрушенные домы, заваленные больными, умирающими, и пустые магазины! Двухмесячное
пребывание корпуса маршала Виктора вокруг города, гарнизон, пятнадцать тысяч
больных и раненых и проходившие команды издерживали в сутки по шестьдесят
тысяч рационов.
Армия вступила в Смоленск толпами и непохожая на себя: трехдневная, вовсе
не чрезвычайная стужа достаточна была, чтобы ее частию расстроить".
В примечании сказано: "Стужа во время кампании в Голландии в 1795 году
и в Эйлавскую кампанию в 1807 году была сильнее той, которая продолжалась
от Москвы до Березины. Но в этих двух кампаниях войска получали пищу, вино
и водку, а не каждые сутки, как в последней кампании, кочевали голодными,
с уверенностью, что завтра будет хуже.
Читать дальше >>
