Денис Васильевич Давыдов. Гусарская исповедь.
Дневник партизанских действий 1812 года
1 2 3
4 5
6 7
8 9
10 11
12 13
14
15
16
17 18
19 20
21 22
23 24
25 26
27 28
29 30
31 32
33 34
35 36
37 38
39 40
41 42
43 44
45 46
47 48
49 50
51 52
53 54
55 56
57 Это может служить мерилом той дисциплины, которая господствовала
в войсках этого генерала. Умный, благородный и почтенный генерал И. М. Бегичев,
бывший начальником артиллерии при взятии Праги в 1794 году и называвший графа
Аракчеева в эпоху его могущества графом Огорчеевым, увидав здесь Ермолова,
закричал ему, невзирая на присутствие Витгенштейна и его штаба: "Мы ведем
себя как дети, которых надлежит сечь; мы со штабом здесь, и то гораздо позднее,
чем следовало, а армия наша двигается бог знает где, какими-то линиями".
Ермолов, явившись к Чичагову, решился подать ему совет не портить Зембинского
дефиле; он говорил, что по свойству местности, ему смолоду хорошо известной,
это почти неудобоисполнимо по причине болот и топей, окружающих речку Гайну,
но если б и удалось испортить некоторые более доступные гати, то они от действия
мороза не могли бы затруднить движение неприятеля, который, не будучи обременен
тяжестями, мог легко по ним следовать; во-вторых, адмиралу, которого армия
была вдвое слабее того, чем полагал князь Кутузов, невозможно было одному,
без содействия армии князя и Витгенштейна, бывших еще далеко позади, преградить
путь Наполеону. Чичагову пришлось бы выдержать напор восьмидесятитысячной
неприятельской армии на местности лесистой, болотистой и весьма невыгодной
для принятия боя. На этой местности, в особенности совершенно неудобной для
действия кавалерии, он мог противопоставить Наполеону лишь двадцать тысяч
человек пехоты; французы же, понимая, что залог спасения заключался для них
лишь в отчаянном мужестве, стали бы сражаться как львы. Наконец, - присовокупил
он, - если даже удастся испортить дефиле, Наполеон будет вынужден обратиться
на Минск, магазины которого были для нашей армии необходимы. Наполеону, сохранявшему
присутствие духа в самых трудных случаях, удалось, после переправы чрез Березину,
благополучно пройти чрез дефиле; лишь следовавшие позади французские войска
были застигнуты нашими. Взятие этих войск, входивших в состав Полоцкого корпуса,
свидетельствовало не в пользу графа Витгенштейна; это ясно доказывало, что
они своим присутствием здесь обязаны лишь слабому преследованию этого генерала.
Если б Витгенштейн был проницательнее и преследовал неприятеля с большею настойчивостью,
если бы Кутузов обнаружил более предприимчивости и решительности и оба они,
соображаясь с присланным из Петербурга планом, направили поспешнее свои войска
к Березине, если б Чичагов не совершил своего движения на Игумен, был в свое
время усилен войсками Эртеля и поспешил к Студенцу, не ожидая дальнейших известий
со стороны Нижнего Березина, - количество пленных могло быть несравненно значительнее;
быть может, берега Березины соделались бы гробницей Наполеоновой армады; быть
может, в числе пленных находился бы он сам. Какая слава озарила бы нас, русских?
Она была бы достоянием одной России, но уже не целой Европы. Впрочем, хвала
провидению и за то, что оно, благословив усилия наши, видимо содействовало
нам в изгнании из недр России новейших ксерксовых полчищ, предводимых величайшим
полководцем всех времен. Мы, современники этих великих событий, справедливо
гордящиеся своим участием в оных, мы, более чем кто-либо, должны воскликнуть:
"Не нам, не нам, а имени твоему! "
Читать дальше >>
